Луис де Гонгора-и-Арготе "Кто ко мне стучится ночью?.."
* * *
- Кто ко мне стучится ночью?
Кто мне шепчет: "Отвори"?
- Я, сеньора, благородный
Рыцарь, дьявол побери!
Четырем громадным грандам
Я роднёю довожусь,
Да и сам почти что светлость:
Аж без света спать ложусь.
Щит мой - вот мое именье;
На щите том тридцать тыщ
Нарисованных дукатов -
Кто же скажет, что я нищ?
Моему гербу, пожалуй,
Позавидовал бы луг:
Девять лилий, плюс репейник,
Две ромашки и латук.
Лишь бы только конь мой верный,
Собираючись в поход,
Сослепу не унавозил
Этот чудо-огород.
Благородного я роду
И болтать не стану зря:
Все исколесил я страны,
Все избороздил моря.
Но не встретился с мошною;
Не обидно ль, рассуди:
Столько раз я маре види
И ни в жизнь - мараведи!
Кровь во мне урчит, клокочет;
Благородство так и прет...
Но манеры нас подводят,
Коль живот нам подведет.
Потому к моей недоле
Снисходили иногда
И участливо делились
Кошельками господа.
В час, когда все кошки серы,
С парой дюжих молодцов
Мы удили у дороги -
И случался знатный клев!
Выйду из лесу, бывало,
Хлопну дона по плечу,
Будто бы в Мальтийский орден
Посвятить его хочу.
И, почище Сан Мартина,
Он без звука отдавал
Мне свой плащ, а то и шпагу,
Ну а шпаги нет - кинжал.
Словом, что мне слава Сида,
Откровенно говоря?
Пусть он даже первый ратник,
Обиратник первый - я!
Мой тесак острей Тисоны,
А рубаха - та тверда,
Словно латы Сида, ибо
Не стиралась никогда.
От ее железной хватки,
Как от вражеской руки,
У меня не то чтоб шрамы -
Волдыри и синяки,
Потому как я, сеньора,
Нежно-голубых кровей.
Чтоб совсем не посинел я,
Отвори мне дверь скорей!